[dorama28]

Название: "У каждого свои недостатки"
Автор: tapatunya
Фандом: "Броманс"
Пейринг/Персонажи: Цзы Фэн/Я Но
Категория: бггг
Жанр: АУ
Рейтинг: R
Размер: мини
Краткое содержание: Цзы Фэн не знал, не подслушивал, не привлекался.
Примечание: таймлайн - 17 серия, мне хватило наглости написать от первого лица Цзы Фэна.

Разглядывая кольцо, я снова запереживал, а не расстроится ли Я Но оттого, что оно, как бы это сказать… дамское. Он у меня, конечно, мальчик женственный, но ведь все равно мужчина. И тут я такой с наследством моей матери.
С другой стороны - если у Я Но хватило мужества принять мои чувства, то хватит невозмутимости и носить такое кольцо. Когда ты объявляешь всему миру, что состоишь в однополых отношениях, подобные мелочи уже вряд ли могут кого-нибудь смутить.
Иногда я размышлял о том, что первично - курица или яйцо. В том смысле, что Я Но ответил на мою любовь, потому что изначально был геем - или он стал геем после встречи со мной. И вообще, насколько для нас с ним подходит это определение, если нам плевать на всех остальных мужчин в мире. До женщин, впрочем, тоже совершенно все равно. Наверное, это какой-то другой вид ориентации, нацеленной исключительно друг на друга.
Не то чтобы это были важные переживания, так, ленивые мысли, посещавшие меня в ночные часы, когда я без сна пялился на фотки Я Но в телефоне и торопил стрелки часов в ожидании утра. Утро - это было хорошо, это значило, что я пойду на работу и увижу там Я Но, утро - это время для встреч, а вечер - время для расставаний. Ночи стали сладкими и невыносимыми одновременно. Мне не нравилось оставаться одному на столько часов подряд, но с другой стороны - у меня было полно времени, чтобы вспомнить прошедший день и все наши прикосновения и поцелуи, ну и помечтать о новых, конечно.
В моем Я Но было столько нежности, столько тепла, что я просто начинал чахнуть без его губ и рук, крутился безо всякого дела на кровати, вот и приходило в голову разное.
Например то, что когда-нибудь мы усыновим какого-нибудь мальчишку из храма, как это сделали мои родители. Или я думал о секрете, который хранил Я Но. Это тоже не доставляло мне особого беспокойства - ну секрет у человека и секрет, честно сказал, что есть. Я честно и терпел, но порой мое любопытство разыгрывалось не на шутку, и я воображал, что это может быть. Возможно, Я Но внебрачный ребенок какого-нибудь миллиардера? Или у него самого есть внебрачный ребенок от какой-нибудь первой школьной любви? Или он хотел бы сменить религию? Или хотел признаться в том, что тайно спас меня еще раз? Или у него есть огромная татуировка?
А может этот секрет как-то был связан с близняшкой Я Но, и мне оставалось только порадоваться, что мама больше не будет пытаться нас с ней сводить. Сестра Фэн была разумным человеком и редко тратила усилия на то, что стопроцентно не принесет результатов.
На самом деле был простой и эффективный способ избавить меня от разных ненужных и смешных мыслей - устроить все так, чтобы Я Но был все время со мной, и по ночам тоже.
Вот тогда все станет совсем правильно.

В какой-то мере я была даже благодарен отцу за то, что он все еще упрямится с возвращением домой - когда еще у меня появится такой хороший повод затащить Я Но в постель? Не в том, конечно, смысле, о котором пора бы было уже и задуматься, но и просто спать рядом было хорошо.
Я надеялся, что после того, как на дне рождения Я Но мы объявим о своих отношениях, то, наконец, разберемся с раздельным проживанием. Но пока отцовский домик был настоящим прибежищем для нас обоих, тем более, что отец нисколько не возражал простив Я Но, а даже всячески одобрял. Мне всегда нравилось, что мои родители смотрели в самую суть вещей, не придавая значения разнообразным условностям. Лицемерная добропорядочность во имя общественного мнения мало заботила лидеров триады.
И в этот вечер, слушая как Я Но тихонько возится перед сном, неслышно вздыхая - а он всегда укладывался основательно и неспешно, а потом быстро засыпал и тихонько посапывал мне в ухо, - я вспомнил тот день, когда мы попали под дождь и тихие слова “я еще не готов”.
Ни в коем случае я не собирался торопить Я Но, отдав все бразды правления в этом вопросе в его тонкие и сильные руки. Я и сам скорее всего не был особо готов. Но все мои благие намерения не отменяли того, что с каждым разом мне становилось все тяжелее хранить братскую непорочность наших объятий, когда нас прятало от всего мира одно одеяло на двоих.
Иногда прижимало так, что впору было припасть к классике: “Ким Суанму Кобугигва Туруми Самчжонгапчжа Тонбансок Чжичжикхапу Сарисари Сентховаривари Сепурикха Мудуселла Куруми Хоррикене Тамбёраге…”
И мне оставалось только завидовать Я Но, который преспокойно сопел себе в обе дырочки, даже не подозревая, какие терзания меня терзают.
Я мог часами смотреть на его расслабленное, спокойное лицо, на то, как по нему летают тени неизвестных мне сновидений, как иногда нервно подрагивают тонкие пальцы, как время от времени Я Но теряет меня во сне, начинает слепо шарить по постели и моментально успокаивается, поймав мою руку. Он был всегда верен себе и под утро основательно вскарабкивался на меня, как маленькая обезьянка, и я тоже успокаивался, слушая, как его сердце мерно бьется прямо о мою распахнутую нараспашку грудь.

Что я особенно ценил в Я Но, помимо всех других его самых лучших на свете качеств, так это его невозможную решительность.
Ибо если он решил, что готов, то действительно был готов, даже если мы находились в не самом подходящем для подобных порывов месте, а я и вовсе был застигнут врасплох.
Но я могу понять, что его подтолкнуло: это и перестрелка на стоянке, и моя драка с Хань Шеном, и наш визит в больницу, и та сцена возле полицейского участка. Слишком много всего навалилось за один день на моего Я Но.
И если я был настроен грустно и лирично, потому что все эти дела напрямую затрагивали мою семью, то у Я Но, наверное, на фоне стресса включился инстинкт продолжения рода, совершенно бесполезный в нашем случае, хочу заметить.
- Жалею… что не встретил тебя раньше, - сказал он, после чего наклонился ко мне и поцеловал. Потом чуть отстранился, испытующе посмотрел мне в глаза, должно быть, увидел там что-то правильное, потому что поцеловал еще сильнее и даже укусил, а потом я услышал, как сигналит моя машина, потому что, оказывается, уже перетащил Я Но к себе на колени, и он спиной задел руль, а я ничего не соображал, но все время помнил, что надо быть осторожным с раненной рукой Я Но.
Мы были прямо под окнами его родного дома.
И я, который так гордился собой за чудеса терпения, не успел и глазом моргнуть, как уже лапал вовсю Я Но в салоне машины, будто был американским подростком. И даже, кажется, успел размотать и забросить на заднее сидение его шарф и стянуть с плеч пальто.
- Подожди, - попросил я его, - дай мне минуту.
Я Но как-то особенно яростно поцеловал меня, будто собирался сражаться, и только после этого отодвинулся снова на свое сидение, а я вслепую нашарил ключ зажигания и кое-как отъехал за угол от его дома, припарковался поперек стоянки и снова навалился на Я Но, потому что невозможно было не навалиться. Откинул его сидение назад, услышал тихий гортанный смех, впился губами в этот самый смех, в запрокинутое горло Я Но, скользнул поцелуем выше, и положил руку на его бедро, отчего она моментально начала плавиться, разве что горелым не запахло, но искры посыпались в разные стороны совершенно точно.
Я Но был горячим и страстным, и его нежность сменилась отвагой и настойчивостью. Не было сейчас в нем ничего кроткого и скромного, и я с упоением отдавался этой буйной стихии, изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы не начать срывать с него одежду.
Я очень смутно помнил, что в машине этого почему-то делать не нужно.
Про то, где мы, я тоже помнил не всегда.
- Подожди, - настала очередь Я Но сказать эти слова, и я глухо застонал, падая лбом на его плечо. Он не мог сказать мне сейчас, что не готов, это закончилось бы ядерным взрывом в моем пульсирующем паху и остановкой сердца.
- Сначала мне нужно кое-что тебе сказать, - проговорил Я Но, с тревожной настойчивостью обхватывая руками мое лицо. Он смотрел на меня беспокойно, но его взгляд был еще слегка затуманенным после нашей вспышки страсти, а губы алели от поцелуев.
Сейчас он мог бы мне сказать, что после секса откусит мне, как самка богомола, голову. Клянусь, это вряд ли смогло бы меня остудить.
- Ладно, - хрипло сказал я, - поехали.
Мне нужен был самый лучший мотель в мире с самой большой кроватью, но мы отправились в тот, что ближе всего.

Целоваться мы продолжили уже в лифте, который вознес нас на 24-й этаж так быстро, что я даже не успел добраться до левого уха Я Но. В коридоре никого не было. Наверное. Скорее всего.
Не то чтобы мы внимательно смотрели под каждым кустиком.
Мы были очень заняты.
Уже в номере, когда я потянул вверх белый свитер Я Но (руку! беречь его руку!), сквозь вязаное полотно снова послышалось его приглушенное:
- Все-таки, мне очень нужно тебе кое-что сказать.
- Ты можешь сказать это чуть позже? - я запутался в рукавах и был крайне сосредоточен на том, чтобы не придушить Я Но этим бесконечным свитером.
- Позже может быть несколько поздно, - задыхаясь, ответил Я Но, сам дернул свитер в сторону и запрыгнул на меня, тонкий и ловкий, в своей белой майке и с голыми руками. Я покачнулся от стремительности его нападения, но устоял и попятился куда-то в сторону кровати, благо нам достался самый обычный номер, и разбегаться тут было некуда.
Мы упали навзничь - я спиной, а намертво вцепившийся в меня Я Но сверху. Его лицо было так близко от меня, что расплывалось. Или со мной случился приступ головокружения.
- Я, - сказал Я Но. - Мой секрет… На самом деле я…
- Мне все равно, - ответил я и потянулся вверх, чтобы достать до его губ, перекатил его на спину, зажал его бедра между своими, приподнявшись, чтобы снять свой свитер. Он лежал подо мной - с пылающими щеками и глазами, взъерошенный. Как только я остался в одних брюках, Я Но немедленно провел ладонями по моему животу и груди, по плечам и предплечьям.
- Ты такой красивый, - восхищенно произнес он.
- Ты тоже, - ответил я, потянув вверх его майку.
Я Но немедленно вцепился в неё обоими руками.
- Ты… сейчас ты увидишь то, что вовсе не ожидаешь увидеть, - быстро сказал он и облизнул губы.
Все-таки, татуировка.
Но в эту самую секунду меня больше интересовало то, как его маленький язычок скользит по его пересохшим губам. Я наклонился и провел по этим губам своим языком, погружаясь в поцелуй, как в медленное безумие.
- На самом деле я девушка, - в ухо сказал мне Я Но.
- Ладно, - согласился я бездумно, лаская пальцами его высокие скулы. - Хорошо.
- Я не могла тебе сказать правду раньше, - зашептал Я Но, - у меня были свои причины.
- Конечно, - снова согласился я и поцеловал его в маленькую ямку на ключице.
- Я вовсе не мужчина.
И только тогда до меня дошло. Я резко сел на кровати.
- Что? - спросил я потрясенно.
Я Но прищурился, отважный и гордый, сел напротив меня, рывком стянул с себя майку и остался в белом спортивном лифчике. Не спуская с меня глаз, он потянулся за спину, расстегивая застежки, и ткань упала к его коленям.
Аккуратная и очень красивая женская грудь предстала перед моим взором.
- И снизу тоже так? - бестолково спросил я, уже не зная, каких сюрпризов мне ожидать.
- Я просто девушка, - сказал Я Но.
- Ладно, - повторил я, мучительно надеясь, что это вовсе не означает, что сейчас мы должны встать, одеться и разойтись по домам. Это вообще ничего ни для кого не означало, ну вот Я Но может быть стало полегче от того, что больше не надо хранить никаких секретов.
Я наклонился ниже и поцеловал его крупноватые для таких малюток соски - сначала левый, а потом правый.
Я Но всхлипнул и изо всех сил прижал мою голову к своей груди. Вцепился руками в волосы, прижался всем телом, мне стало даже немного больно, он был сильным, мой Я Но.
Моя.
Неважно.
Мальчика из храма мы все равно усыновим.
Даже если у нас будет сто своих собственных детей.
В конце концов, теперь Я Но точно понравится мое кольцо.